Так, сейчас посмотрим какая-такая "индийская красавица" им там была нужна, - Рейчел с силой нажала на кнопку включения телевизора, нашла нужный кабельный канал и стала ждать. Весь вчерашний вечер она промучилась, сначала ища его, потом устанавливая, только для того, чтобы посмотреть какой-то жалкий рекламный ролик длиной от силы в минуту. Всего лишь. Но для Берри это было просто необходимо и жизненно важно. Секрет странного поведения прост: таким образом, каждый раз после очередных неудачных проб на съемки в рекламе, она пыталась понять, чего ей не хватает и над чем еще нужно работать. Правда, пока, вот уже после двух практик, вывод напрашивался один, и довольно неутешительный: не хватает Рейчел того, чего у нее нет и вряд ли появится в ближайшее время - модельной внешности, смазливого, "идеального" лица и объемов в нужных местах.
Уже в третий раз Рейчел пыталась пробиться на телеэкран, снявшись в каком-нибудь ролике, но пока безуспешно. Сначала это был шампунь, потом магазин молодежной одежды и наконец, совсем отчаявшись, Берри, скрипя сердце попыталась заполучить "роль" в ролике, посвященном каким-то там чудодейственным чулкам. Что там они лечат, Рейчел не запомнила, ей это было важно в последнюю очередь.
- Извините, но в объявлении было сказано, что мы ищем девушку лет 18-20, уроженку Индии.
Вот и всё. Очередной шанс сделать первый шаг на пути к славе был не то, что упущен, а жестоко отобран циничными производителями носков. Простите, чулков. Конечно, им не понять, как важно девушке промелькнуть на экране телевизора хотя бы пару секунд. У Берри было все расписано наперед, и первым пунктом ее плана по становлению знаменитостью была именно она, всемогущая повелительница PR, или, проще говоря, Реклама. Уже потом следовали переговоры с продюсерами, участия в кастингах на роли в бродвейских мюзиклах и спектаклях... Рейчел знала, что многие звезды начинали именно так, снявшись в каком-нибудь ролике, после чего их истинный талант, который было видно даже с экрана ТВ, ведь его никуда не спрячешь, замечали более влиятельные личности и приглашали поучаствовать в чем-нибудь более достойном. Только на деле все оказалось не так просто и гладко, как Рейчел рисовала себе в мыслях...
Уже сто раз пожалев, что всю неделю потратила время на просмотр индийских фильмов и попытки превратиться в "бедную индийскую девушку", копируя разные движения перед зеркалом, Рейчел до последнего надеялась, что покорит всех если не голосом, то хотя бы актерским талантом. Но нет, ее лучшие чувства были просто растоптаны, куда там, по ним словно проехался огромный танк, оставив после себя руины, и никакие доводы о гриме и компьютерной обработке не были услышаны.
Зазвучали мотивы индийской национальной музыки. Началось, - Рейчел сползла на самый край розового в белый горошек кресла и стала внимательно следить за происходящим на экране. Но то, что Берри там увидела, заставило ее оцепенеть и заново переосмыслить все имеющиеся у нее стереотипы и знания о мире PR. Нет, с экрана не сверкала белоснежной улыбкой двухметровая блондинка с безупречным загаром. Более того, человек, ставший звездой рекламы противоэмболийных чулков, был совершенно противоположного пола и внешности. Но когда Рейчел отошла от первого шока, она ощутила не разочарование или опустошенность, а наоборот, прилив сил и оптимизма. Теперь-то она знала, как попасть в желанную сферу деятельности. Если уж этот человек туда пробрался, значит, у него есть какие-то связи, а значит ему ничего не стоит воспользоваться ими еще разок, дабы помочь самой Рейчел.

***

- Невозможно разговаривать по телефону три часа подряд, - заметила Рейчел с раздражением, но абсолютно беззлобно глядя на миссис Тёрнип, пожилую секретаршу, занимавшую половину и без того крошечной приемной у кабинета директора. Ей оставалось работать в школе меньше года перед уходом на пенсию, потому та могла спокойно есть прямо на рабочем месте всё: от яблочного пирога до куриного бульона. Вот и сейчас она с невозмутимым видом доедала салат, и ответила Рейчел только спустя пять минут, когда пластиковая тарелка опустела и полетела в переполненное мусорное ведро рядом с письменным столом.
- Деточка, директор Фиггинс - деловой человек, еще как можно. Шла бы ты домой, сегодня ты его уже не дождешься, может, завтра... Все равно через 10 минут рабочий день заканчивается, - миссис Тернип была доброй женщиной, но все указания директора выполняла беспрекословно, так что умолять ее, чтобы та пропустила Рейчел к директору, было бесполезно. С таким же успехом можно было попытаться пробраться туда через окно на третьем этаже.
Берри тяжело вздохнула, встала с потертого дивана в зеленую клетку и вышла в коридор. Уже третий день она проводила в приемной почти все свое неучебное время, но бесполезно. Директор или был чем-то очень занят, или якобы отсутствовал. Рейчел уже начала подумывать, что он знает, зачем она так сильно и упорно пытается добиться встречи, но девушка только встряхивала головой в попытке отогнать от себя всякие параноидальные мысли.
Понурив голову, Рейчел проходила мимо актового зала, где сегодня как раз занималась с хоровым кружком. Этот Райерсон когда-нибудь доведет меня, - подумала Берри, зайдя в зал и поднявшись на сцену. Чем руководитель больше раздражал Рейчел: своими странными вкусами в музыке или тем, что постоянно отдавал соло кому угодно, но только не ей, - неизвестно, но сегодня Рейчел хотела раз и навсегда положить этому конец. Решив выступить перед хором, она специально выбрала песню, которую бы Райерсон никогда не предложил им спеть, считая "неподходящей" и "развращающей юношеские идеалы". Можно подумать, его песни поучительные и целомудренные... Только вот Рейчел и рта раскрыть не дали, а диск так и остался в проигрывателе, ни разу никем не прослушанный.
Убедившись, что в зале никого нет, Берри нажала "Play" и подошла к микрофону. Он был выключен, но это было не так уж и важно. Пение всегда помогало Рейчел сосредоточиться, поразмышлять и понять что-то. Когда она допевала очередную песню, она, как правило, знала, верно ли поступает и после этого уже не сомневалась. А если снова сбивалась с пути, она снова что-нибудь пела, лучше перед зеркалом, следя к тому же за своей мимикой и не забывая про дыхание. И вот когда она доводила какую-нибудь песню до совершенства, тогда она окончательно переставала колебаться и шла вперед к намеченной цели без остановок.
Пока играла музыка, Рейчел приготовилась выложиться так, словно выступала как минимум перед полным залом. Ей было легко это представить, ведь именно этим она и занималась, когда репетировала что-нибудь в своей комнате без единого зрителя.

- I can't help myself
I'm addicted to a life of material
It's some kind of joke,
I'm obsessively opposed to the typical

Завтра я снова приду к директору, и пусть только попробует не впустить меня... Если не получится завтра, буду ходить всю неделю, столько времени он не сможет скрываться...

- All we care about is, runway models,
Cadillacs and liquor bottles
Give me something I wanna be,
Retro glamour, Hollywood yes we live for the...

Моя внешность еще может служить препятствием на пути к моей цели, но не какой-то засевший в своем кабинете индус! Даже он смог хоть в чем-то прославиться, даже он...

- Fame
Doin' it for the
Fame
Cuz we wanna live the life of the rich and famous
Fame

Fame fame baby
The fame fame
We live for the fame fame baby
The fame fame

Если не могу попасть в его "подполье" обычным способом, надо действовать творчески, нестандартно... Перед тем, как искать новое объявление о кастинге, я добьюсь всего, чего только смогу от этого проныры. Это не должно быть сложнее, чем заново готовиться к очередному отбору.

- I can see myself in the movies
With my picture in the city lights
Photograph my mind and whatever else
You'd like to shoot you decide

Кто обещал что будет легко? Путь к звездам еще ни для кого просто так не открывался, беспрепятственно и с легкостью приготовления яичницы. Может, мне даже придется сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, чтобы привлечь внимание Фиггинса, но ведь того стоит, правда?

- All we care about is...

- Девочка, шла бы ты домой... Занятия закончились давно, - музыка оборвалась, Рейчел замолкла на полуслове и развернулась на 90 градусов, уставившись на уборщика, появившегося словно из ниоткуда. Он стоял сзади рядом с розеткой и держал в руках шнур от проигрывателя, а усталым, вымученным взглядом буквально готов был вытолкать Рейчел на улицу. Та, конечно, была совсем не рада, что ей снова не дали допеть эту песню - прямо проклятие какое-то - но Берри еще о многом предстояло подумать, и уже из зала она выходила с гордо поднятой головой и уверенностью в глазах. Уверенностью, что завтра, максимум послезавтра, она будет блестать в каком-нибудь ролике, и свет софитов уже не казался таким недосягаемым и нереальным.

Итак, Рейчел была полна решимости использовать директора своей школы как пропуск в мир шоу-бизнеса, такого манящего и пленительного, полного звездного блеска и роскошного будущего. Для верности она еще один день потратила на обивание порога директорского кабинета, но все повторилось вновь: два часа бессмысленного ожидания, мусорное ведро, полное пластиковых тарелок и вилок, горловой бас миссис Тёрнип, возвещающий о том, что "может быть, завтра". Ну все, на завтра Вы подписали себе смертный приговор, мистер Фиггинс, - подумала Рейчел и, выходя из приемной, с яростью хлопнула дверью. Так сильно, что директор должен был вздрогнуть там, у себя в кабинете, и почувствовать, что на него надвигается буря по имени Рейчел Берри. Ураган, от которого его не спасет ни одно бомбоубежище города и даже страны.
Перед самой же Рейчел стояла не такая уж и простая задача: заставить обратить на себя внимание Фиггинса, консервативного и совершено непримечательного маленького человека, у которого, конечно, были слабые места, но искать их следовало только вооружившись лупой, а лучше микроскопом. Каким же образом можно было попасть в кабинет директора? Правильно, совершив какое-нибудь вопиющее преступление. Конечно, желательно, чтобы после него не исключили из школы, не поставили на учет у психолога и не потребовали выплатить кому-нибудь моральный ущерб. Перечислив про себя все эти требования, Берри тяжело вздохнула. Ей нужно было сделать что-то, что привлекло бы внимание именно Фиггинса, а не всей школы или прессы. Хотя... Стоп, Рейчел, сейчас твоя цель - попасть в рекламный мир, а не на страницы газет. Сначала реклама - потом скандальные статьи, - повторяла про себя Рейчел пункты своего гениального плана, чтобы не напутать их очередность.
И снова Берри возвращалась к проблеме: что может побудить директора добровольно отворить перед ней двери своего кабинета? Что может задеть его и заставить лично сделать выговор нерадивой ученице? Ответ пришел сам собой, когда на следующий день Рейчел переступила порог школы и чуть не споткнулась об опрокинутый в очередной раз ящик. Это была не просто коробка, забытая кем-то в холле на первом этаже, вовсе нет. Грязно-белого цвета с многочисленными надписями не самого цензурного содержания, урна предназначалась для сбора добровольных пожертвований средней школе У. Маккинли. Сколько Рейчел себя помнила, этот ящик всегда стоял на своем месте (не считая тех моментов, когда команда по футболу возвращалась с очередной тренировки и с гоготом использовала урну в качестве мяча). Впрочем, чаще Рейчел просто не помнила о существовании разрисованной коробки. Но не теперь, когда именно она могла стать ключом к победе.

***

Стояла вязкая тишина. Слышно было лишь тиканье часов да мерное постукивание пальцев по столу. Рейчел казалось, что они отбивают ритм No Good Deed из мюзикла Wicked, на самом же деле это было что-то из области индийского фольклора. Директор смотрел на Берри, узко сощурив глаза, и ждал, когда она скажет что-то в свое оправдание. Рейчел же сидела напротив, точно так же смотрела прямо на директора, а на ее лице расплывалась широчайшая улыбка, торжественная и счастливая.
Да-да, Рейчал наконец очутилась там, где, по ее мнению, должна была оказаться любой ценой. Дело оставалось за малым - надавить на нужные "кнопочки" так, чтобы Фиггинс сам умолял ее сняться в каком-нибудь рекламном ролике. Рейчел продолжала улыбаться, глядя на директора, лицо которого покрывало с каждой секундой все больше складочек и морщин от непонимания происходящего. Видимо, он начал уже что-то подозревать, хотя минуту назад еще полагал, что именно он находится на вершине пьедестала, а не провинившаяся Берри.

***

Как какая-то коробка для пожертвований могла помочь Рейчел оказаться с директором тет-а-тет? Все просто: эта урна, на дне которой валялась старая мелочь, от чего сам ящик был легок, как пушинка, - так вот, эта урна находилась под покровительством самого Фиггинса. Именно он когда-то установил ее и даже приставил к ней "охрану". Правда, потом снова пришлось сокращать бюджет, и вскоре ящик был поручен единственному не попавшему под сокращение уборщику. Которому, честно говоря, было абсолютно плевать на какой-то бесполезный ящик. Вот если бы туда действительно попадали благотворительный взносы...
Как бы там ни было, никто не собирался помогать школе (а регулярно бросаемые в прорезь фантики и тетрадные листки с похабными стишками не стоили ни цента), но Фиггинс все равно каждый день, приходя и уходя с работы, проверял содержимое ящика и его "состояние здоровья". (Всего этого Рейчел не замечала, пока на прошлой неделе не догадалась следить за директором.)
В чем заключался коварный план Берри? Нет, красть или уродовать и без того видавшую виды урну она не решалась - это  могло чересчур задеть чувства Фиггинса, а злить и доводить его до сердечного приступа было Рейчел совершенно не на руку. А вот посягнуть на "первенство" коробки... Лично Берри бы это тронуло, да еще как.
Дома Рейчел достала из закромов весь цветной картон, что у нее был, клей с золотыми блестками и приступила к изготовлению своего собственного ящика для пожертвований. Провозившись за письменным столом 1 час 47 минут, на свет появилась неказистая, но яркая и блестящая коробка, от которой, как казалось самой Рейчел, нельзя было отвести взгляд и пройти мимо. Уж Фиггнис точно не пройдет, - подумала Берри, когда установила свою поделку не куда-нибудь, а прямо на директорскую благотворительную урну. На желтой с золотыми блестками коробке был прикреплен розовый стикер, на котором маркером ярко-красного цвета значилось: "Не пожалейте денег на постройку новой синагоги в северо-западном квартале города". Религиозная тема, думала Рейчел, обязана была задеть некие струны души мистера Фиггинса. Впрочем, неизвестно, что там именно было задето в темной и неизученной душе директора, но в кабинет Рейчел была "приглашена" незамедлительно. И не важно, что перед этим ей пришлось стерпеть глупые смешки в свою сторону и увидеть "гибель" своего "детища": стикер уже на следующей перемене красовался на одной из стен коридора с нарисованными на нем рожицами, а сам ящик, точнее, его часть, одиноко и беспомощно поблескивал из ближайшего мусорного ведра. Но все это, несомненно, того стоило, убеждала себя Рейчел, с гордо поднятой головой переступая порог заветного кабинета и, словно королева на трон, со скрипом опускаясь на стул перед директором.

Когда директор выговорился, улыбка Рейчел уже сошла на нет, а руки, сложенные в замок, мирно покоились на коленях. Не за тем сюда пришла Берри, чтобы слушать нудный выговор и покорно ждать, пока Фиггинс выпустит пар, но... Такова была цена славы, Рейчел это понимала и смирилась.
- ...Постарайтесь объясниться. Зачем вы решили установить эту коробку? Ваши отцы мало зарабатывают? - донеслись до замечтавшейся в очередной раз Берри обрывки слов директора. Перед как начать свою речь, Рейчел отметила про себя последний вопрос директора, подумав: "Хм, а может, стоит на него ответить?"
- Мистер Фиггинс, вы прекрасно знаете, что я одна из тех учениц, которые редко переступают букву закона, - деловитым тоном заговорила Рейчел, и чем спокойнее она себя вела, тем почему-то неспокойнее становилось директору: он как-то странно сощурился и покосился на Берри. - Не стану скрывать, я совершила этот проступок, в чем очень раскаиваюсь, - на последней фразе Рейчел сделала как можно более грустные глаза (а это у нее получалось отменно, главное было не переборщить, пустив слезу, хотя...) и растянула букву "о" в слове "очень", тем временем продолжая:
- ...не без видимых на то причин, - на этой фразе печаль во взгляде Рейчел полностью испарилась, сменившись серьезностью и озорным огоньком в глазах. Тут Берри пришлось сделать отступление. Она наклонилась поближе к столу директора и зачастила:
- Но хочу предупредить, что если вы собираетесь подать на меня в суд за якобы незаконный сбор пожертвований, то должны знать, что на моей стороне будет все иудейсткое сообщество, - сказав это, Рейчел снова откинулась на спинку стула как ни в чем не бывало и многозначительно посмотрела на Фиггинса, как бы намекая на недавний случай забастовки из-за закрытия одного еврейского кафе, которая обошлась властям круглой суммой и немалым количеством испорченных нервных клеток.
На этом Рейчел кашлянула и замолчала: ей показалось, что она говорит слишком много и не по делу. Давно надо было повернуть разговор в нужное русло. Берри нагнулась к полу, залезла в устало прислонившуюся к ножке стула сумку и извлекла из нее сложенный вчетверо лист бумаги. Развернув его и расправив примявшиеся уголки, Рейчел положила его на директорский стол и подвинула к мистеру Фиггинсу:
- Вам ведь это знакомо? - сделав акцент на слове "это", заговорщически произнесла Рейчел. Директор тем времен разглядывал вырезанное из газеты рекламное объявление о том, что "проводится кастинг на роль в рекламе <...>, требуется девушка 18-20 лет, желательно уроженка Индии или хотя бы имеющая коренных индусов среди кровных родственников". Берри уже предвкушала победу и чуть было не подмигнула директору собственной школы, забыв о формальностях, но вовремя спохватилась. Пришлось Рейчел снова откинуться на спинку стула, скрестить руки на груди и терпеливо ждать, когда мистер Фиггенс соизволит произнести хоть слово.